Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "С"

1. Чистова И.: Беллетристика и мемуары Владимира Соллогуба

Входимость: 1. Размер: 49кб.

Часть текста: И.: Беллетристика и мемуары Владимира Соллогуба В истории русской литературы немного имен, вызывавших при жизни и после смерти столь разноречивые толки, как имя графа Владимира Александровича Соллогуба (1813--1882). Воспоминания Соллогуба по праву вошли в золотой фонд русской мемуаристики. Так же как и лучшие повести Соллогуба, они с ин­тересом читаются и теперь, более чем через сто лет со времени их со­здания. Многое в прозе Соллогуба стало достоянием истории, но в ней живы традиции русской классики и то незаурядное художествен­ное мастерство, которое в свое время выдвинуло Соллогуба в первые ряды русских литераторов. После гибели Лермонтова Белинский ставил его на второе место среди современных писателей -- сразу вслед за Гоголем. Через пят­надцать лет Добролюбов в язвительном памфлете будет уничтожать его литературную репутацию. Его будут причислять к либералам и консерваторам, к салонным беллетристам и демократической "натуральной школе", к романтикам и к реалистам. Во всех этих противоречащих друг другу суждениях есть своя доля истины. Соллогуб жил и действовал в эпоху обострившихся противо­речий -- социальных и литературных и на грани двух сфер -- ари­стократического общества и все более демократизировавшейся литературы. И в жизни его, и в творчестве сказалась эпоха "промежутка". Он явился как писатель в то время, когда ранний русский реализм вызревал в недрах романтической школы, и по мере своих сил и дарования способствовал его становлению и укреплению. Его повести и рассказы не произвели революции в истории литературы, но заняли в ней прочное место -- настолько прочное, что,...

2. Тарантас. XVII Сельский праздник

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: XVII Сельский праздник Между тем Иван Васильевич был в совершенном отчаянии. Впечатлений решительно нигде не оказывалось. Одни бока его были под влиянием сильного впечатления. Напрасно посматривал он старательно из тарантаса на обе стороны — все сливалось для него в какую-то мутную, однообразную картину. Впрочем, его винить слишком нельзя. Вообще предметы определяются в уме вовсе не так, как в действительности, а как-то выпуклее, ярче, живописнее. К тому же есть такие люди, которые долго будут любоваться какой-нибудь литографией и никогда не заметят в природе того, что она изображает. Мужик, масляными красками, например, или просто нарисованный пером, заставит их долго стоять перед собой и даже принесет им немалое удовольствие, но мужик настоящий, нечесаный и немытый, в лаптях и тулупе, никогда не остановит их внимания, потому что таких мужиков так много, что их вовсе и не замечаешь. Как бы то ни было, Иван Васильевич был в самом печальном расположении духа. Нетронутая книга путевых впечатлений валялась под ногами около погребца. Изучение России в отношении ее древности и народности решительно не подвигалось. Дело, кажется, стало не за многим. Иван Васильевич догадывался, что одного хорошего намерения для совершения великого подвига было недостаточно. По России не развешаны вывески, по которым можно было прочитать всю жизнь ее, все, что было, что есть и что будет. Одной поездки в Мордасы для подобного изучения как-то мало. Нужно еще кое-что другое. Нужны еще вечная...

3. Розанова С. А.: Соллогуб В. А. - биобиблиографическая справка

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: в "Войне и мире" (Т. 2. -- Ч. I. -- Гл. XI; Ч. V,-- Гл. X). Первоначальное образование С. -- домашнее, учителем российской словесности был П. А. Плетнев. Вместе с родителями он посещал салон президента Академии художеств и директора императорской библиотеки А. Н. Оленина, где видел А. С. Пушкина, Н. И. Гнедича, И. А. Крылова, многих художников и музыкантов. С 1830 по 1834 г. С. -- студент Дерптского ун-та. Занимался неровно, увлекался разными науками, участвовал в любительских спектаклях и усвоил тип поведения, подобающий настоящему "буршу". Ун-т С. окончил действительным студентом (вместо звания кандидата, обеспечивающего довольно высокий служебный чин). С. не стал профессиональным литератором, а сочетал творчество со службой. С 1835 г. -- чиновник особых поручений при министерстве внутренних дел, служит в провинции (Смоленск, Витебск, Тверь). "Вот моя жизнь... большая дорога, по которой часто приходится ездить в тележке",-- писал он А. Н. Карамзину (А. С. Пушкин в письмах Карамзиных. -- С. 61). Все же много времени он проводил в Петербурге. В 1839 г. пожалован в камер-юнкеры. В ноябре 1840 г. женится на Софье Михайловне Вильегорской, дочери гр. М. Ю. Вильегорского, занимавшего высокое положение при дворе, известного мецената. Бракосочетание совершилось в малой церкви Зимнего дворца, посаженым отцом невесты, фрейлины императрицы, был Николай I. После венчания на вечере у Вильегорских присутствовал весь двор. В 1842 г. С. переходит в чине коллежского асессора в Государственную канцелярию, в 1843 -- 1844 гг. путешествует по Европе (Германия, Париж, Ницца). В 1849 г. С. оставил службу и в течение года проживал в своем имении (Никольское Симбирской губ.), а с 1850 г. продолжил службу по министерству внутренних дел при наместнике кавказском и генерал-губернаторе новороссийском М. С. Воронцове. В 1852 г. получил чин статского советника. Живя на Кавказе, занимался устройством русского театра, способствовал сближению...

4. Самарин Ю. Ф.: Тарантас. Путевые впечатления. Сочинение графа В. А. Соллогуба

Входимость: 1. Размер: 56кб.

Часть текста: мысли автора и часто наводят на ее значение; голос лица дополняет отзывы публики, оба сливаются в одно явление общественной мысли и могут быть рассматриваемы как нераздельное целое. Взгляд этот, кажется нам, оправдывается самим успехом разбираемой нами книги. Его не трудно было предвидеть: за него ручался талант автора, всеми признанный, интерес содержания, доступного всякому, увлекательный и свободный рассказ, наконец, превосходные чертежи, бойкие, замысловатые, часто поразительно истинные. Все это дано было в "Тарантасе"; и, несмотря на такое редкое соединение счастливых условий, можно смело сказать, что в успех такой книги, в участии, с которым она читалась, в толках, которые она порождала, ее литературное достоинство заняло лишь второстепенное место. Помнится, едва прочтена была книга, послышалось: да что же автор хотел всем этим доказать, да кто же из них лучше, Василий Иванович или Иван Васильевич? Если оба хуже, то где место между ними для русского человека, каким он должен быть? Некоторые, указывая на Василия Ивановича, говорили: вот он, - представитель хваленой народности! Другие...

5. Тарантас. XIV Купцы

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: средине дороги и, как тщедушный рессорный экипаж, должен подлежать починке в городской кузнице? Печально и робко остановился он у станционного двора. Сенька слез с козел, обошел около него кругом, посмотрел под него, пощупал дрогу, пошатнул спицы, потом покачал головой и, сняв картуз, обратился к Василию Ивановичу с неожиданной речью: — Как прикажете, сударь, а эвдак он двух верст не пройдет. Весь рассыплется. — Что? — спросил с гневом и ужасом Василий Иванович. Если б Василию Ивановичу доложили, что староста его пьян без просыпу, что Авдотья Петровна обкушалась и нездорова, его бы огорчили подобные известия, но все-таки не так, как измена надежного, любимого тарантаса. — Что? — повторил он с заметным волнением. — Что?.. Сломался?.. — Да по мне все равно-с, — продолжал с жестокостью Сенька. — Как будет-с угодно-с. Сами извольте-с взглянуть. В переднем колесе шина лопнула… А вот-с в заднем три спицы выпали, да и весь-то еле держится. А впрочем-с… как прикажете-с. По мне-с все равно. — Что же, чинить надобно? — жалобно спросил Василий Иванович. — Да как прикажете-с. А известно-с, надобно чинить. — Да в Москве из Каретного ряда подмастерье давно ли осматривал? — Не могу знать-с… Как будет-с угодно. А эвдак-с, сами изволите видеть, эвдак не дойдет-с до станции. Добро бы еще одна хоть спица выпала, так все бы...