Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "B"

1. Воспоминания. Глава VII

Входимость: 1. Размер: 41кб.

Часть текста: обеде с Жемчужниковым в одном из лондонских клубов. -- Приближенные князя Во­ронцова. -- Тогдашнее тифлисское общество. -- Празднество в Кутаисе по случаю приезда императора Александра Николаевича. -- Стихи, написанные мною по этому случаю, и произведенный ими эффект. -- Дружеские проводы при моем отъезде с Кавказа. -- Воспоминание о Крымской кампании. В начале 1850 года я довольно серьезно заболел, и доктора советовали мне ехать за границу пить богемские воды; но меня привлекало другое -- меня уже давно тя­нуло на Кавказ. Мне хотелось взглянуть на этот, по рас­сказам и описаниям, чудный край, с каждым годом все более и более нами приобретаемый 1 . Я должен сказать, что личность наместника кавказского, князя Михаила Се­меновича Воронцова, много способствовала этому жела­нию посетить вверенный его управлению край 2 . Я имел случай в Риме, в начале сороковых годов, видеться с Во­ронцовым в продолжение целого месяца почти ежедневно, и могу сказать, что и тогда, и впоследствии, когда служеб­ные и дружественные отношения в течение нескольких лет сблизили нас окончательно, он оставил во мне навсегда впечатление одного из замечательных людей своего вре­мени. Он обладал в высшей степени тремя очень редкими между русскими людьми качествами; необыкновенной на­стойчивостью, непреклонной твердостью убеждений и са­мой утонченной вежливостью. Правда, вежливость эта подчас становилась почти оскорбительна, так как она без­различно относилась ко всем; мне часто случалось присут­ствовать на служебных приемах Воронцова и немало тогда удивляться тому, что он с тою же самой приветливой и только чуть-чуть саркастической улыбкой на тонких гу­бах подавал руку заслуженному генералу с грудью, увешанной звездами и орденами, и тут же протягивал эту руку какому-нибудь гречонку из Таганрога...

2. Воспоминания. Из воспоминаний

Входимость: 2. Размер: 40кб.

Часть текста: еще между фило­софскими воззрениями и дешевой удалью, там, где жизнь еще не установилась и не указала прочного места для своих духовных представителей. Я близко видел великих наших художников, я видел их страдания; я имел случай убедиться на опыте, что чем сильнее в них было дарование, тем горестнее терпели они от разлада с современным им обществом. Я не амбра, говорил персидский поэт, но я долго жил подле амбры: этими словами могут определиться мои отношения к российской словесности. Я сам не художник, но я долго жил подле великих художников; от них я и полюбил искусство, и слабые мои опыты были не что иное, как минутное отражение моих знакомств. Немногим даруется радость и скорбь истинных призваний; но каждому дано сердце, каждому открыта любовь, каждый в любви находит свое стремление. Мое стремление всегда было любить российскую словесность, и не только любить ее, но и уважать ее призвание, радоваться ее успехам, горевать об ее отступлениях, об ее ошибках, об ее болезнях. Сегодня, по случаю моего новоселья в обществе, удостоившем меня своим выбором 1 , я решился, на правах новопришельца и, так сказать, именинника, рассказать, по старческому обычаю, кое-что из моих воспоминаний, конечно, не с тем, чтобы докучать собра­нию самохвальством, а потому, что с моим прошедшим связаны некоторые малоизвестные подробности о лично­стях, драгоценных всем ревнителям нашего отечественно­го слова. Собрание извинит меня благосклонно, ...

3. Воспоминания. Пережитые дни. Глава I

Входимость: 2. Размер: 162кб.

Часть текста: поет с усилием; когда же ему удается выкрикнуть грудной la, бывает очень доволен и спрашивает: "А вы слышали, как я хватил?" Все это, конечно, пока не занимательно, но это я потому пишу, что Глинка сделается со временем знаменитостью и полу­богом русской музыки. Между тем знаменитости, пока не сделались знаменитостями, а иногда и после того,-- такие же люди, как и все прочие, с тою разницей, что в них есть независимая от них случайность таланта, тогда как у других такой случайности нет. Впрочем, бы­вают и такие лица, у которых нет случайности таланта, но которые признают ее в себе и тем очень тешатся и чванятся. Бывают, наконец, и такие лица, которые ро­дятся с огромным талантом и не признают его присут­ствия, быть может, от равнодушия, а всего вероятнее -- от гордости и горделивой взыскательности к самим себе. Таков был Соболевский. Если успею, я поговорю когда-нибудь об этом замечательном человеке, но сегодня имя Глинки попалось первое под мое перо. Я набросаю, что припомню, не столько о нем (так как он был старше меня, и знакомство мое с ним было, когда я еще был отроком и молодым человеком), сколько о тех впечатлениях, ко­торые остались во мне от его времени, личности и творчества. Читатель, конечно, извинит, если мне при­дется вплести в мой рассказ много собственных воспо­минаний. Человек никогда от себя отделаться не может, что нашею доморощенною критикою всегда приводится в укор относительно тех писателей, к которым она не благоволит. Впрочем, как ей угодно. Я пишу не литера­турное произведение, а веду...