Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Тарантас. III Начало путевых впечатлений

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: Ну, да все равно. Так как мы отправляемся теперь в дорогу… — А, вот это, пожалуй. — То мне кажется, что я могу употребить время… нашего, как бы сказать… поезда с пользой. — Ас какой же, батюшка, пользой? Ума не приложу. — Извольте видеть: за границей теперь мода издавать свои путевые впечатления. Тут помещается всякая всячина: где ночевал, кого видел, что понял и что угадал, наблюдения о нравах, о просвещении, о степени искусства, о движении торговли, о древности и о современности — одним словом, о целом быте народном. Потом все это собирается и печатается под названием путевых впечатлений. — Вот-с! — К сожалению, эти впечатления не всегда носят отпечаток истины и оттого теряют свое достоинство. К тому же все, что можно было сказать о западных государствах, пересказано и перепечатано. Заключения сделаны, мнения определены: наблюдателю негде разгуляться. — К чему же вы, батюшка мой, речь эту ведете? — Вот к чему. Путевые впечатления за границей никому не нужны, потому что нового в них ничего быть не может. Но путевые впечатления в России могут много явить любопытного, в особенности если они будут руководствоваться одной истиной. Подумайте, какое обильное поле для изысканий: изучение древних памятников, изучение нашей прекрасной, нашей великой и святой родины. Вы меня понимаете?. — Нет, брат. Ты все такое мелешь странное. — Моя надежда, мое желание, моя цель, — продолжал, воспламеняясь, Иван Васильевич, — сделаться хоть чем-нибудь полезным для моих соотечественников. Вот для чего, Василий Иванович, я хочу...

2. Воспоминания. Глава I

Входимость: 3. Размер: 98кб.

Часть текста: Глава I I Родители и родственники. -- Оригинальная система воспитания. -- Печальная история Вани Посникова. -- Ф. Ф. Кокошкин. -- Анекдот о Гнедиче. -- Семейство Архаровых. -- Характеристика отца и мате­ри. -- Переезд в Петербург. -- Мое рождение, мнимая смерть и не­обычайное оживление. -- Поездка за границу. -- Жизнь в Париже. -- Убийство герцога Беррийского. -- Людовик XVIII . -- Возвращение в Петербург. --Князь А. И. Барятинский. -- Воспитание в доме родите­лей. -- Протоиерей Кочетов. -- П. А. Плетнев. -- Нарышкинская дача в Павловске. -- Посещение императором Александром I моей матушки. -- Царские прогулки. -- Князь И. В. Васильчиков. -- Рассказ его о заго­воре декабристов. -- Высшее общество в конце царствования Александ­ра I . -- Д. М. Кологривов и его выходки. -- Силач Лукин. -- Князь А. Н. Голицын. -- Обер-гофмаршал К. А. Нарышкин. -- Оберегермейстер Д. Л. Нарышкин. -- Софья Нарышкина. -- Народные маскарады во дворце. -- Придворный праздник в честь великой княгини Марии Павловны. -- Наводнение 7 ноября 1824 года. -- Кончина императора Александра I . 8 августа 1813 года случилось в Петербурге, у Симеоновского моста на Фонтанке, происшествие, наделавшее мне впоследствии много хлопот. Дом Мижуева 1 , поныне, кажется, существующий, был свидетелем моего рождения и крещения в православную веру. Скажу сперва несколько слов о моих родителях. Отец мой, граф Александр Иванович Соллогуб, про­исходил от знатного литовского рода, обладавшего...

3. Воспоминания о В. Ф. Одоевском (старая орфография)

Входимость: 3. Размер: 16кб.

Часть текста: хорошо устроено: комнаты были такія уютныя; на полкахъ громоздились такія знакомыя намъ книги; въ такомъ-то углу стояло фортепьяно; вокругъ письменныхъ столовъ, заваленныхъ бумагами, ожидали друзей дома такія покойныя седалища... Чего не слыхали эти спутники домашней жизни! кого не видали они! На этомъ диване Пушкинъ слушалъ благоговейно Жуковскаго; графиня Ростопчина читала Лермонтову свое последнее стихотвореніе; Гоголь подслушивалъ светскія речи; Глинка разспрашивалъ графа Віельгорскаго про разрешеніе контрапунктныхъ задачъ; Даргомыжскій замышлялъ новую оперу и мечталъ о либретисте. Тутъ перебывали все начинающіе и подвизающіеся въ области науки и искусства -- и посреди ихъ хозяинъ дома, то прислушивался къ разговору, то поощрялъ дебютанта, то тихимъ своимъ добросердечнымъ голосомъ делалъ свои замечанія, всегда исполненныя знанія и незлобія... И не стало более этого хозяина! Рушился домъ приветливый, просвещенію гостепріимный! Такихъ домовъ вы знали четыре: домъ Олениныхъ, домъ Карамзиныхъ, домъ Віельгорскихъ, домъ Одоевскихъ. Въ этихъ домахъ учоные и мыслители, поэты и художники были не въ гостяхъ, a y себя дома; они чувствовали себя, какъ въ родимомъ гнезде. И то сказать надо, что ихъ было не много: для нихъ было достаточно одного крова, одной семьи. Теперь подобныя средоточія, можетъ быть, более ненужны. Представители движенія въ науке и въ искусстве размножились; они уже образуютъ не кружокъ, a стихію. Въ этой стихіи мало видно еще яркихъ звездъ, но то, что прежде было явленіемъ исключительнымъ, становится ныне общею потребностью; просвещеніе не бьетъ уже отдельными ключами, a разливается широкимъ полотномъ правильной реки. Время сделало свое -- будущность выработаетъ новыхъ людей, определитъ новыя призванія. Но какъ бы то ни было, имена Олениныхъ, Карамзиныхъ, Віельгорскихъ ...

4. История двух калош

Входимость: 3. Размер: 95кб.

Часть текста: прячут их со стыдом и неблагодарностью в уголках передней; а там они, бедные, лежат забрызганные, затоптанные, в обществе лакеев, без всякого уважения. И как, скажите, не позавидовать им блестящей участи своих однослуживок, счастьем избалованных лайковых перчаток? Их то и дело что на руках носят; им слава и почтение; они жмут в мазурке чудную ручку, они обхватывают в вальсе стройный стан, и не они ли отличают в большом свете истинное достоинство каждого человека и степень его аристократизма? О перчатках говорят в лучших обществах между погодою и театром, говорят дамы, говорят графини, говорят княгини, молодые и старые, а более молодые. О бедных калошах никто не говорит, или изредка замолвит о них стыдливое словечко бедный чиновник на ухо товарищу, подняв шинель и шагая по грязи... Ей-богу, меня всякий раз досада разбирает, когда я подумаю, как странно все разделено на свете! Сколько людей... Сколько калош, хотел я сказать, затоптанных и забытых, тогда как лайковые перчатки с своею блестящею наружностью, с своею ничтожною пользою блаженствуют вполне! Многие прежде меня писали мелкие биографии разных вещиц: булавочек, лорнетов, шалей и тому подобного. Но они или приписывали им нежные чувства, весьма неуместные в булавках и лорнетах, или вооружали их испытующим оком, сердито следящим за грешными мирскими слабостями. Цель моя другая. Я не представлю вам разрозненных листков журнала какой-нибудь калошн сантиментальной, непонятой каким-нибудь жестокосердым сапогом. Я не стану описывать вам похождения калоши сардонической, наблюдающей все нравы без...

5. Большой свет.

Входимость: 2. Размер: 89кб.

Часть текста: а вокруг их вертелись и пищали маски всех цветов и видов. Было шумно и весело. Среди общего говора и смеха, среди буйных ликований веселой святочной ночи два человека казались довольно равнодушными к общему удовольствию. Один — высокого роста, уже не первой молодости, с пальцем, заложенным за жилет, в лондонском черном фраке; другой — в гусарском армейском мундире, с одной звездочкой на эполетах. Первый, казалось, пренебрегал маскарадом оттого, что он всего насмотрелся досыта. В глазах его видно было, что он точно так же глядел на карнавал Венеции, на балы Большой оперы в Париже и что всякий напрасный шум казался ему привычным и скучным. На устах его выражалась колкая улыбка, от приближения его становилось холодно. Товарищ его, в цвете молодости, скучал по другой причине. Он недавно только что был прикомандирован из армии к одному из гвардейских полков и, после шестимесячного пребывания в Петербурге, в первый раз был в маскараде. Все, что он видел, было ему незнакомо и дико. Черное домино, уединенно гулявшее по зале, подошло к ним и, поклонившись, обратилось к старшему: — Здравствуйте. — Здравствуйте. — Я вас знаю. — Мудреного нет. — Вы г-н Сафьев. — Отгадали. Черное домино обратилось к младшему: — Здравствуйте. — Здравствуйте. — Я вас знаю. — Быть может. — Вы г-н Леонин. — Так точно. — А вы меня не узнали? — Нет. — Как? право, не узнали? — Нет. — Ну, право, так и не узнали? — Да нет. Сафьев расхохотался во все горло. — Удивительно, как у нас, на севере, скоро постигают дух маскирования! Я...