Поиск по творчеству и критике
Cлово "HOMME"
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 162кб.
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Входимость: 1. Размер: 105кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Часть текста: и не может определиться там, где первые условия искусства подлежат еще спорам, там, где критика колеблется еще между философскими воззрениями и дешевой удалью, там, где жизнь еще не установилась и не указала прочного места для своих духовных представителей. Я близко видел великих наших художников, я видел их страдания; я имел случай убедиться на опыте, что чем сильнее в них было дарование, тем горестнее терпели они от разлада с современным им обществом. Я не амбра, говорил персидский поэт, но я долго жил подле амбры: этими словами могут определиться мои отношения к российской словесности. Я сам не художник, но я долго жил подле великих художников; от них я и полюбил искусство, и слабые мои опыты были не что иное, как минутное отражение моих знакомств. Немногим даруется радость и скорбь истинных призваний; но каждому дано сердце, каждому открыта любовь, каждый в любви находит свое стремление. Мое стремление всегда было любить российскую словесность, и не только любить ее, но и уважать ее призвание, радоваться ее успехам, горевать об ее отступлениях, об ее ошибках, об ее болезнях. Сегодня, по случаю моего новоселья в обществе, удостоившем меня своим выбором 1 , я решился, на правах новопришельца и, так сказать, именинника, рассказать, по старческому обычаю, кое-что из моих воспоминаний, конечно, не с тем, чтобы докучать собранию самохвальством, а потому, что с моим прошедшим связаны некоторые малоизвестные подробности о личностях, драгоценных всем ревнителям нашего отечественного слова. Собрание извинит меня благосклонно, если, говоря о них, я поневоле буду принужден в течение следующего рассказа упоминать и о себе... В моей жизни три дома играли важную роль. Дом Олениных, дом Карамзиных, дом гр(афов) Виельгорских. В первом я начал уважать искусство, во втором начал его любить, в третьем начал его понимать. С тех пор как я себя помню, я помню себя в доме Олениных, с которыми мы...
Входимость: 1. Размер: 162кб.
Часть текста: сих пор одушевляли меня более, чем прошедшее. Надо сказать и то, что события и люди меняются по самому ходу времени. То, что прежде казалось не стоящим внимания, ныне возбуждает общий интерес, и наоборот. Кто же в состоянии это предвидеть? Не мог же я, например, внести в свою памятную книжку: "Сегодня я познакомился с Глинкой. Зовут его Михаил Иванович. Роста он маленького. Музыкант хороший, но, по недостатку голоса, поет с усилием; когда же ему удается выкрикнуть грудной la, бывает очень доволен и спрашивает: "А вы слышали, как я хватил?" Все это, конечно, пока не занимательно, но это я потому пишу, что Глинка сделается со временем знаменитостью и полубогом русской музыки. Между тем знаменитости, пока не сделались знаменитостями, а иногда и после того,-- такие же люди, как и все прочие, с тою разницей, что в них есть независимая от них случайность таланта, тогда как у других такой случайности нет. Впрочем, бывают и такие лица, у которых нет случайности таланта, но которые признают ее в себе и тем очень тешатся и чванятся. Бывают, наконец, и такие лица, которые родятся с огромным талантом и не признают его присутствия, быть может, от равнодушия, а всего вероятнее -- от гордости и горделивой взыскательности к самим себе. Таков был Соболевский. Если успею, я поговорю когда-нибудь об этом замечательном человеке, но сегодня имя Глинки попалось первое под мое перо. Я набросаю, что припомню, не столько о нем (так как он был старше меня, и знакомство мое с ним было, когда я еще был отроком и молодым человеком), сколько о тех впечатлениях, которые остались во мне от его времени, личности и творчества. Читатель, конечно, извинит, если мне придется вплести в мой рассказ много собственных воспоминаний. Человек никогда от себя отделаться не может, что нашею доморощенною...
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Часть текста: в душе Сверкают и блещут Отрадою нам. То края родного России звезда. Звезда то поэзьи, Звезда красоты. Пусть ведает каждый, Что их я лучом, Гордясь, осеняю Смиренный свой труд, И каждый узнает От сердца как раз, Кому я с смущеньем Свой труд посвятил. Г р. В. Соллогуб I Попурри Je te connais, beau masque. (Bal masque) [1] I В Большом театре был маскарад. Бенуары красовались нарядными дамами в беретах и бархатных шляпках с перьями. Облокотившись к бенуарам, несколько генералов, поддерживая рукой венециянки, шутили и любезничали с молодыми красавицами. В углублении гремела музыка при шумном говоре фонтана. В зале и по лестницам толпились фраки в круглых шляпах, мундиры с пестрыми султанами, а вокруг их вертелись и пищали маски всех цветов и видов. Было шумно и весело. Среди общего говора и смеха, среди буйных ликований веселой святочной ночи два человека казались довольно равнодушными к общему удовольствию. Один — высокого роста, уже не первой молодости, с пальцем, заложенным за жилет, в лондонском черном фраке; другой — в гусарском армейском мундире, с одной звездочкой на эполетах. Первый, казалось, пренебрегал маскарадом оттого, что он всего насмотрелся досыта. В глазах его видно было, что он точно так же глядел на карнавал Венеции, на балы Большой оперы в Париже и что всякий напрасный шум казался ему привычным и скучным. На устах его выражалась колкая улыбка, от приближения его становилось холодно. Товарищ его, в цвете молодости, скучал по другой причине. Он недавно только что был прикомандирован из армии к одному из гвардейских полков и, после шестимесячного пребывания в Петербурге, в первый раз был в ...
Входимость: 1. Размер: 105кб.
Часть текста: рожденная Кутузова. -- Забавный анекдот. -- Эпиграмма Пушкина. -- Муж и жена Панаевы. -- Некрасов. -- Графиня Е. Ф. Тизенгаузен. -- Герцен. -- Мое стихотворение, переведенное на французский язык Лермонтовым. -- Приемы Карамзиных. -- Князь П. А. Вяземский. -- Анекдот о князе А. Ф. Орлове. -- Князь В. Ф. Одоевский. -- Его химические обеды. -- Странный рассказ Гоголя. -- А. К. Демидова и ее сестра. -- Забавный случай с Демидовой. -- Маленькое происшествие в Гельсингфорсе. -- Великая княгиня Елена Павловна. -- Выходка великого князя Михаила Павловича. -- Граф Ланжерон. -- Анекдоты о нем. -- Нравы того времени. -- Дуэль двух приятелей. -- Еще рассказ о графе Ланжероне. -- Оригинальный генерал-амфитрион. -- Мое поступление на службу. -- Прикомандирование меня к тверскому губернатору графу Толстому. -- Знакомство с Бакуниным. -- Щекотливое поручение. -- Гоголевский городничий. -- Несчастный калмык. -- Таинственный дом. -- Хлыстовский обряд. -- Арест хлыстовского сборища. -- Следствие. -- Мое волокитство и неприятная мистификация. -- Забавный случай на водах. Итак, по выходе моем из университета, я приехал сначала на дачу к родным, в Павловск, где застал, как и всегда, патриархальный обиход жизни бабушки, семью тетки Васильчиковой и т. д. Отец желал, чтобы я до серьезного поступления на службу побывал в большом свете настоящем, ...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: Абу. -- Принцесса Матильда. -- Г-жа Калерджи. -- Баденские сезоны. -- Мейербер. -- Анекдот про Вольтера и Пирона. -- Знакомство со Скрибом. -- Обер. Анекдоты про него. С воцарением императора Александра II точно чем-то светлым повеяло на Россию. В обществе и даже в народе стали громко говорить о великих преобразованиях, завещанных императором Николаем своему преемнику. Молодой император в воображении народном представлялся полубогом, от которого ожидались милость и свет 1 . Коронация их величеств, императора Александра Николаевича и императрицы Марии Александровны, состоялась в Москве 26 августа 1856 года с обычным церемониалом и пышностью. Я должен был нести на ней двойную службу: придворную, в качестве камергера, и потом, на меня была также возложена обязанность описать, как историограф, торжество коронации. Но семейный траур помешал мне официально присутствовать на церемонии: тесть мой граф Виельгорский скончался накануне дня коронации 2 . О празднествах придворных, данных в то время в Москве, трудно сказать что-нибудь новое: они, как всегда, своим великолепием и изяществом превосходили все, что может представить себе воображение. Но и чрезвычайные послы, аккредитованные для этого торжества европейскими дворами, соперничали между собою роскошью баснословной. Особенно между ними отличался чрезвычайный посол от французского двора, побочный брат императора Наполеона III, герцог де Морни, впрочем, кажется, бывший в то время еще графом 3 . Человек ума самого обширного и самого тонкого, обладавший самой изящной, безукоризненной светскостью, редким самообладанием и мерой во всем, де Морни был, без сомнения, замечательнейшим из людей, окружавших императора...